Член Президиума, руководитель Исполкома партии "РОДИНА", руководитель Рабочей группы партии по Донбассу Евгений Ивлев побывал в расположении 2-й мотострелковой бригады батальона "Восток".
Аэропорт, Пески, Вольво-центр, Жабуньки, Спартак - все эти огневые позиции войны на Донбассе контролируют бойцы батальона "Восток". На некоторых позициях до украинских карателей рукой подать, каких-то 400-500 метров.
Евгений Ивлев часто бывает на передовой, в этот раз повод для визита особый - здесь награждали молодого бойца, Сергея. Это его первая награда, и сразу орден. Парень даже сказать ничего не смог в ответ на поздравления командира и товарищей. От волнения дар речи пропал. Хотя в боях он себя проявил далеко не робким малым. Его командир, Жора, говорит, что такую награду просто так не дают, парень проявил себя настоящим героем. Евгений Ивлев добавляет, что они все, по сути герои:
- Я часто осматриваю эти точки и хочу сказать, что ополченцы каждый день совершают подвиг. Вы могли стать беженцами, сидеть в тылу, в конце концов. Но выбрали другой путь.
Лагерь труда и боя
Поездка руководителя Рабочей группы партии "РОДИНА" по Донбассу на передовую всегда начинается с лагеря, где живут ополченцы. На первый взгляд он не отличается от тех, что бывают в походах, зарницах и прочих романтических развлечениях. Правда, сразу бросается в глаза крепкое хозяйство, которое говорит о том, что местные жители здесь всерьёз и надолго. Есть огород, теплицы, есть беседка с резным командирским креслом, хорошо оборудованная столовая и даже своя ферма. Об этом разговор отдельный, потому что место особое, можно сказать, символическое. Здесь похрюкивают свиньи под кличками Арсений, Порошенко и Кличко, про последнего говорят, что ему лишь бы есть, даже спать не надо. Рядом степенно прогуливается, недоверчиво косясь на гостей, овца Меркель, также её ласково называют Ангелочкой.
- Мы её на мясо пускать не собираемся. Совсем скоро завезем сюда барана и тогда можно ждать потомства. Когда мы её нашли, это были кожа и кости, но мы свою Ангелочку откормили и теперь она посмотрите, какая ухоженная, чистенькая и довольная. Кстати, нам обещали привезти сюда чёрного кабанчика. Отгадайте, как его будут звать? Правильно, Обама, - хитро улыбается дневальный расположения.
Тему специфического юмора продолжает дизайнерское оформление нехитрого быта с помощью украинской государственной символикой. Возле беседки - урна, повязанная флагом, в дощатом нужнике пол устелен таким же. На ящиках с боекомплектами - шутливые указатели, а также ритуальные таблички-послания.
Собственно, эти ящики, а также следы от прямых попаданий, от осколков, обломки прилетевших с украинской стороны снарядов, стоящая наготове техника, полностью рассеивают радужные ассоциации с лагерем труда и отдыха. Это лагерь труда и боя. Это война.
Здесь бойцы отдыхают после дежурства на огневых точках, сюда привозят раненых и убитых товарищей. Это передовая и нехитрый юмор - лишь способ пережить весь ужас свалившейся на голову войны.
Нападения здесь ждут каждую минуту и готовы стоять до последнего, сколько война не продолжалась. Окопы и блиндажи уже готовят на всякий случай к зиме.
Осмотрев нехитрый, но основательный быт, руководитель Рабочей группы "РОДИНА" по Донбассу Евгений Ивлев по традиции отправляется на огневые рубежи.
"Слово "перемирие" только для нас"
- Ехать будем очень быстро, чтоб снайпер не поймал, и я погромче музыку включу, чтобы прилёты не так слышно было... отвлекают, - предупреждает командир Жора.
Несколько минут бешеной езды по бездорожью под бодрую музыку и периодическое вздрагивание земли от "прилётов", и группа на самой что ни на есть передовой позиции. Когда-то здесь был автомобильный мост, сейчас от него остались опоры и часть полотна. До расположения ВСУ несколько сотен метров.
Здесь затишье, печёт солнце, и поют птицы, бойцы, сидя на ящиках в усыпанных гильзами окопах, отдыхают после очередной атаки карателей. Советуют не стоять в полный рост, пригнуться, "с той стороны могут и шмальнуть на всякий случай".
- Как часто случаются провокации с той стороны? - спрашивает у бойцов Евгений Ивлев.
Они в ответ пожимают плечами:
- Да каждые 15 минут- полчаса. Стреляют и будут стрелять из всех видов орудий, тяжёлых в том числе: и минометы, и "Васильки", - весь набор. Вчера "Нона" стреляла, это самоходка гусеничная стреляет 120 мм минами. Слово "перемирие" это только для нас.
- Почему?
- Да потому что мы не отвечаем на провокации. Нам приказ дали, мы сидим, ждём, наблюдаем. Главное не пропустить, если уже явные наглые вылазки с их стороны, тогда задача остановить их, уничтожить. Если мы видим противника, который движется на нас, тогда мы можем открыть огонь, а так… провоцируют, стреляют по нам… ну, пусть стреляют, пусть тратят патроны.
- А когда отвод был, отводили?
- Да какой там отводили! Подводили! Они всю технику наоборот тянут сюда. До этого я был на других позициях, вообще их видел лицом к лицу практически, 350-400 метров. И то же самое - и БМП и БТРы и танки, все что можно тянут. По ходу тянули еще что-то посерьёзнее, когда были разрывы мин, там такие были ямы, как минимум или 152 мм или 240мм , - делится впечатлениями совсем молодой ополченец, Сергей.
Ему 21 год, есть жена, все родственники здесь, на Донбассе. На вопрос, почему остался, не стал беженцем, отвечает с искренним недоумением:
- Зачем мне уезжать со своего родного города? Кто меня может выгнать? Сам я не уеду, у меня здесь все моё, квартира, дом, дача, хозяйство. Как я все это брошу? Кому-то на растерзание? Родня моя вся здесь, моя земля, зачем мне уезжать.
- В Крым, например. Отдохнуть, пересидеть и вернуться, когда все закончится.
Сергей даже не совсем понял иронии:
- Я так могу и дома посидеть, взять отпуск и сидеть. Три дня отдохну и сюда.
Попрощавшись с бойцами, Евгений Ивлев вместе с командиром Жорой и его помощником отправляются на следующую точку.
Зомби из "Правого сектора"
Машина летит на бешеной скорости по открытой дороге вдоль линии соприкосновения под грохот взрывов и теперь уже свист снайперских пуль.
- Нервишки у укров пошаливают, раздражаем мы их своими разъездами, пуль не жалко им - смеётся Жора. - Ничего, проскочим..
По дороге Евгений Ивлев интересуется, много ли иностранцев с той стороны. По словам Жоры, хватает:
- Поляки есть, например, у одного я забрал бронежилет, документы польские там были. Забрал кое-что на автомат, свой усовершенствовал. Короче так… по мелочам. Так и укрепляемся за их счёт. Они приносят, мы берём интересное что-нибудь, чего у нас нет, - ухмыляется командир.
- Правосеков (бойцов "Правого сектора") много, неадекватные они. Последнего правосека взяли в плен, когда они выходили тремя группами по 18 человек. Одного в живых оставили, остальных положили... приказ был подтянуть живого. Он ничего не чувствует. Его хоть бей, хоть что делай, ему без разницы. Лежит - лупает глазками. В течение трёх суток они ни хрена не осознают, не чувствуют, зомби. Наркоты бахнули и идут как пушечное мясо. Я в Славянске воевал до этого, так ещё там видел: они там вообще все были обдолбанные. Стреляешь в него, у него уже кишки лезут, а он всё равно идёт, пока не упадет замертво. Сейчас много таких.
Под такие разговоры группа прибывает на легендарный "Вольво-центр", по которому, наравне с аэропортом, постоянно бьют из всех видов орудий украинские каратели.
Мы всё равно помоем сапоги в Днепре
"Вольво-центр" в реальности гораздо менее масштабный, чем выглядит в теленовостях, но разрушен больше, чем кажется. Камень на камне, конечно, остался, но очень условно. До украинских позиций здесь рукой подать, по разным подсчетам от 300 до 500 метров.
- Не ходили бы вы здесь, в это место часто из БТРа бьют, - скептически оглядывает прибывших один из бойцов, Александр, когда группа останавливается на остатках лестничной клетки, - Не люблю я, когда здесь стоят.
- Да что бэтэры, пойдемте, покажу, куда они из танков лупят, - подхватывает другой, Александр Фёдорович, поправляя на плече снайперскую винтовку.
Мы идём на остатки верхних этажей, периодически ребята нас просят прибавить темп, потому что в просветы стреляют и снайперы, и пулеметчики. Могут и чем потяжелее накрыть, тем более, что у украинской стороны время по обычному графику обстрелов, который здесь фиксируют, уже подходит.
- Это сейчас день, но всё равно, где-то за полчаса до вашего приезда стреляли сильно. Как темнеет, это уже для них как раздражающий фактор, они начинают бить… На день ВДВ до поворота сюда подходили, мы им хорошо дали. Стреляют из тяжелого, из крупнокалиберных пулеметов. Танчики нет-нет подходят, - рассказывает Александр Фёдорович. Сам он из Орла, пенсионер, которому не сидится на пенсии:
- Пенсию получил и на Новый год приехал. Ну а как? Телевизор же невозможно смотреть! Детей показывают с ручками-ножками оторванными, ну как это! Как жить так! Единственное, что угнетает (я две недели в лазарете после танкового удара пролежал контуженный, но это так не тревожило), надо идти вперед. Это гидра, ей пока голову не оттяпаешь, она будет убивать постоянно.
С верхних этажей командир Жора ведёт Евгения Ивлева в подвал, здесь живут те, кто несёт караул в окопах. Из комфорта здесь только прохлада, необходимая в зной. В комнатах мебель, собранная по частям: деревянные кровати, тумбочки, шкафчики. Жилье украшено, но не с юмором, который мы видели в лагере. Здесь линия огня, линия жизни и смерти. В комнатах много икон, есть собственные талисманы. Некоторые бойцы в их качестве хранят портреты Иосифа Сталина и Владимира Путина, говорят, и вдохновляют, и от пули берегут.
Пища солдатская. Сегодня на обед суп из овощей и тушенки, вообще в рационе крупы, овощи, тушенка и обязательно чай, которым угостили гостя. Надо сказать, сахарку не пожалели, а ВСУ добавили дымку. Прямо в момент чаепития недалеко упала мина.
- О! Началось! Редко спокойно бывает. Обычно часиков в 6 начинают и до часу до двух ночи начинают стрелять. Передовая есть передовая. С этими фашистами надо заканчивать. Ничего мы всё равно в Днепре сапоги помоем, - обещает только что вернувшийся из разведки ополченец, которого здесь зовут дядей Васей.
Под грохот уже серьёзной стрельбы со стороны расположения ВСУ, командир Жора предлагает отправиться в дорогу, "а то ночевать придётся".
По дороге в центр Донецка рассказывает о том, как в "Восток" приходят воевать новички, как они проходят боевое крещение, впервые увидев обстрел здесь, на передовой. О том, что самому молодому ополченцу батальона 20 лет, а самому пожилому - 86, что воюют не за награды и рекламные новостные телесюжеты. О том, что ещё с боев за Славянск понял, что бывшие соотечественники, сейчас уничтожающие всё живое на Донбассе - обыкновенные фашисты и что бить их нужно без пощады.
Руководитель рабочей группы партии "РОДИНА" по Донбассу Евгений Ивлев на прощанье поделился с ним теми мыслями, которые возникают у него всегда по возвращении с передовой в центр столицы ДНР:
- Я понимаю горечь ребят, у которых своё понимание этой войны и патриотизма. Они говорят, что тем, кто рассуждает о войне, сидя в ресторанах в центре города, никогда не понять, как это происходит на самом деле. Видимо, у тех людей своё понимание сегодняшней ситуации. Речь не о том, что мы или те ребята в окопах хотят повесить ярлыки труса или героя кому-то. Суть в том, что мы сейчас были на передовой не в нескольких километрах от Донецка, а всего лишь на его окраине.
Ранее этот материал был опубликован в сокращённом виде
